Краткий аналитический обзор нефтегазового сектора Казахстана - GSRW

/GSRW, 22.01.01/ - ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ НЕФТЯНЫЕ МАГНАТЫ МОГУТ СПАТЬ СПОКОЙНО (оригинальный заголовок блока). По предварительным оценкам, в 2000 году в Казахстане добыто 35.2 млн. тонн нефти (включая газовый конденсат). Из них около 10.4 млн. тонн приходится на СП "Тенгизшевройл" (почти 30% от общего объема добычи в стране). Общеизвестно, что нефть, продаваемая "ТШО", чистая. Продукция СП идет даже чуть дороже сорта Brent. При средней цене $210 за тонну нефти общий доход СП составляет, по этим предварительным данным, примерно $2.184 млрд. При существующем налоговом уровне в 33-35%, в бюджет страны полагается перечислить $721-764 млн. только в виде налоговых поступлений. А где еще дивиденды на 20%-ный государственный пакет акций? Себестоимость добычи барреля казахстанской нефти составляет 5-6 долларов, а экспортная цена $20-27, в зависимости от ряда факторов: от сорта, от продавца, избранной им схемы и от покупателя. Приведем некоторые расчеты, которые не претендуют на абсолютную точность, но вполне справедливы для макроэкономического уровня. Итак, экспортированные 24.3 млн. добытой нефти Urals по весьма скромной цене - $20 за баррель ($150 за тонну; здесь 1 тонна=7.5 баррель) означают производство товарной продукции на $3.645 млрд., из которых третья часть должна поступить в виде налогов в госбюджет - $1.203-1.276 млрд., Получается, что львиная доля государственного бюджета должна быть сформирована только за счет нефти, не говоря уже о поступлениях от приватизации, дивидендов и 8%-ного темпа роста казахстанской экономики в прошедшем году. А если в расчетах использовать более справедливые цены, (к примеру, $240), о которых в период летнего кризиса на рынке нефтепродуктов утверждали сами же нефтяники? Здесь возникает множество вопросов, ответы на которые беспокоят практически все население нашей развивающейся страны. Уместно в этой связи сделать небольшой исторический экскурс. Во времена Союза ССР нефтегазовое месторождение Самотлор в Сибири обеспечивало благополучие трехсот миллионов советских людей. За счет нефти содержался военно-промышленный комплекс. Именно на этом природном богатстве главным образом держалась экономика почившей в бозе страны. В Казахстане имеется примерно такое же месторождение - это Тенгиз. Экскурс второй. Нашумевшее в прошлом году (и несколько забытое в связи с предвыборной лихорадкой) расследование Министерства юстиции США по делу Дж. Гиффена, за которым на Западе прочно закрепилась репутация проницательного и жесткого дельца. (По оценкам некоторых американских экспертов, сей господин, оказывавший содействие в заключении контракта с "Шевроном", с каждого барреля тенгизской нефти имеет 7.5 центов, т.е. в 2000 г. $5.85 млн.). По имеющимся сведениям, весной 2001 года Конгресс США рассмотрит вопрос о "Казахгейте" и роли в нем Дж. Гиффена на специальных слушаниях. Этот интерес объясняется тем, что, согласно исследованиям экспертов, Казахстан лидирует по степени коррумпированности экономики среди всех стран СНГ. Так, по последним оценочным данным Межгосударственного статистического комитета СНГ, Казахстан лидирует среди стран СНГ по уровню теневой экономики. В частности, эта доля при расчете производственным методом составляет 30% ВВП. (Для сравнения: в России доля теневой экономики по этому же методу составляет 22%, на Украине это значение составляет 20%). Однако, с приходом в Белый Дом новой республиканской администрации, ситуация с делом Дж. Гиффена может измениться. Как известно, в новой администрации Дж. Буша оказался целый ряд представителей нефтяного лобби. Так, помощником Президента США по национальной безопасности стала член совета директоров нефтяной корпорации "Шеврон" Кондолиза Райс (в ее честь компания назвала один из своих крупных танкеров). Более того, вице-президент США Д. Чейни также имеет прямое отношение к нефтебизнесу и корпорации "Шеврон". (Бывший государственный секретарь Дж. Бейкер, тесно связанный с президентской семьей, также работает в одной из консалтинговых компаний, непосредственно работающих с "Шевроном"). Помимо того, что корпорация является основным разработчиком месторождения Тенгиз, она также фигурирует в большинстве коммерческих совместных американо-казахстанских проектах. В США существует мнение, что новая администрация Белого дома закроет глаза на "коррупционный" скандал. Так, эксперт по России и СНГ американского Фонда Карнеги Марта Б. Олкотт, считает, что до тех пор, пока Вашингтон не получит доступа к нефтяным ресурсам Ирака и Ирана, никаких принципиальных изменений во внешней политике США ожидать не приходится. То есть все по-прежнему будет определять "большая нефть" каспийского бассейна. Следовательно, считает г-жа Олкотт, "новая администрация вряд ли станет так уж сильно драматизировать проблемы с демократией в Казахстане или Азербайджане". Однако, в США не все являются приверженцами данного тезиса. Так, ведущий международный обозреватель влиятельной "Washington Post" Майкл Доббс считает, что смена власти в Белом Доме способна повлиять на политику Казахстана. Доббс исходит из того, что политика США в Центральной Азии базируется на четырех основных посылах - забота о правах человека, нефтяные интересы, противодействие усилению российского влияния и противостояние исламскому экстремизму. Определенное ослабление правозащитного аспекта в этой схеме неминуемо, но оно не исчезнет, и все факторы по-прежнему будут актуальны, хотя и в другом соотношении. Американская внешняя политика, по Доббсу, - это результат деятельности многочисленных групп влияния, точнее говоря, официальных лоббистов. То, что Буш, Чейни и Райс "завязаны на нефтебизнесе", еще не значит, что они смогут игнорировать другие интересы. Отношения с Казахстаном могут стать для новой администрации Белого Дома следующим испытанием (после дела П. Бородина) на приверженность традиционным ценностям Америки, как-то: торжество закона и искоренение коррупции в деятельности американских компаний, в том числе и за рубежом. По мнению американских экспертов, раскрутка дела Дж. Гиффена может существенно повлиять на взаимоотношения между Вашингтоном и Астаной. Экскурс третий - лето 1999 года. Тогдашний премьер Балгимбаев вдруг выступил с предложением продать 40% казахстанской доли в "ТШО". Напомним, казахстанские 40% - это 10% в общем объеме пакета "ТШО". На тот период это выглядело так: из ста процентов 25% принадлежит Казахстану, 50% "Шеврону", остальные 25% принадлежат "Мобил" и "Лукойл". По сути, состоялось откровенное лоббирование интересов ТНК. Причем этот акт лоббирования произошел в тот момент, когда цены на нефть вдруг резко пошли вверх, сразу на пять-семь пунктов. Наступил звездный час казахстанской нефти. Именно в этот момент поступило предложение продать казахстанскую долю. Это вызвало бурю возмущения и в самом правительстве, и в обществе, а также воодушевило оппозицию. Приезд в Казахстан президента "Шеврона" К. Дерра, который не скрывал того, что его компания не прочь выкупить казахстанскую долю "ТШО", прояснил ситуацию. По мнению зарубежных экспертов, "Шеврон" дал своему человеку поручение, тот выступил в роли камикадзе. Если это был бы министр нефти и газа, как обычно в таких случаях бывает в развивающихся и обычно политически слабых государствах, тогда понятно. Правительство обычно выступает с позиций государства, а руководитель нефтяной отрасли выступает с предложением "предоставить", "продать" и т.п., потому что это "экономически более целесообразно". В данном случае все случилось наоборот. Глава правительства выступил с "целесообразным" предложением, а глава национальной нефтяной компании выступил против (равно как и аким Атырауской области и др.). The Great Silk Road World News Agency 7, Gainsford Street, London, SE1 2NE, U.K. TEL/ FAX 44 0171 403 20 37